Неточные совпадения
Утром — ученье; после ученья — отдых в кругу товарищей, завтрак в кабачке, игра на бильярде и проч.; обед — у полкового
командира; после обеда — прогулка верхом с полковыми дамами; вечером — в гостях, всего
чаще опять у полкового
командира.
Ротные
командиры, большею
частью люди многосемейные, погруженные в домашние дрязги и в романы своих жен, придавленные жестокой бедностью и жизнью сверх средств, кряхтели под бременем непомерных расходов и векселей.
Четверо батальонных
командиров, повернувшись на лошадях к своим
частям, скомандовали вразброд...
В шесть часов явились к ротам офицеры. Общий сбор полка был назначен в десять часов, но ни одному ротному
командиру, за исключением Стельковского, не пришла в голову мысль дать людям выспаться и отдохнуть перед смотром. Наоборот, в это утро особенно ревностно и суетливо вбивали им в голову словесность и наставления к стрельбе, особенно густо висела в воздухе скверная ругань и
чаще обыкновенного сыпались толчки и зуботычины.
Конечно, эта ласка и «жаль» относилась большей
частью к юнкерам первой роты, которые оказывались и ростом поприметнее и наружностью покраше. Но
командир ее Алкалаев почему-то вознегодовал и вскипел. Неизвестно, что нашел он предосудительного в свободном ласковом обращении веселых юнкеров и развязных крестьянок на открытом воздухе, под пылающим небом: нарушение ли какого-нибудь параграфа военного устава или порчу моральных устоев? Но он защетинился и забубнил...
Здесь практически проверялась память: кому и как надо отдавать честь. Всем господам обер — и штаб-офицерам чужой
части надлежит простое прикладывание руки к головному убору. Всем генералам русской армии, начальнику училища,
командиру батальона и своему ротному
командиру честь отдается, становясь во фронт.
Всякий порядочный
командир батальона дал бы своей
части в подобном случае хоть час-два блаженного отдыха после только что пережитых, столь сильных впечатлений.
Замечу тоже, что особенно щеголяли и любили щеголять такими выражениями большею
частью командиры, сами вышедшие из нижних чинов.
Стоило некоторым людям, участникам и неучастникам этого дела, свободным от внушения, еще тогда, когда только готовились к этому делу, смело высказывать свое негодование перед совершившимися в других местах истязаниями и отвращение и презрение к людям, участвовавшим в них, стоило в настоящем тульском деле некоторым лицам выразить нежелание участвовать в нем, стоило проезжавшей барыне и другим лицам тут же на станции высказать тем, которые ехали в этом поезде, свое негодование перед совершаемым ими делом, стоило одному из полковых
командиров, от которых требовались
части войск для усмирения, высказать свое мнение, что военные не могут быть палачами, и благодаря этим и некоторым другим, кажущимся неважными частным воздействиям на людей, находящихся под внушением, дело приняло совсем другой оборот, и войска, приехав на место, не совершили истязаний, а только срубили лес и отдали его помещику.
(Прим. автора.)], посреди светлой комнаты, украшенной необходимыми для каждого зажиточного крестьянина старинными стенными часами, широкою резною кроватью и огромным сундуком из орехового дерева, сидели за налощенным дубовым столом, составляющим также
часть наследственной мебели, артиллерийской поручик Ленской, приехавший навестить его уланской ротмистр Сборской и старый наш знакомец,
командир пехотной роты, капитан Зарядьев.
Командир тагалов и начальник отряда, полковник de Palanca, необыкновенно изящный, худощавый, маленького роста человек, щегольски одетый в свою яркую военную форму, отличался, напротив, любезностью и сообщительностью, и когда Ашанин был ему представлен, он приветливо обошелся с ним, закидав его вопросами о России, свидетельствующими и о любезности испанского полковника, и в то же время о большом его невежестве по
части географии и по
части знания России.
— A теперь смолкните, юнаки! «Он» близко… — послышался голос одного из
командиров, обращенный к отряду. И словно по мановению волшебного жезла оборвалась песня в передних
частях войска… Там, позади вспыхивало еще местами: — «Боже Сильный, Ты спасаешь нас от злобы и врагов…» — и тотчас же гасла, оборванная наполуслове.
Он только что принял архангелогородский полк, который в делах под Никополем и Плевной потерял уже двух
командиров, большую
часть своих офицеров и две трети нижних чинов.
Весною 1831 года для содержания караулов в Новгороде и для приготовления к смотру начальника штаба, генерала Клейнмихеля, — все резервные батальоны выступили из округов; по недостатку в них офицеров, были командируемы от поселенных батальонов ротные
командиры, которые, по этому случаю, находились в Новгороде, а по окончании очереди, возвращались в свои роты к управлению хозяйственной
частью; во время же их отсутствия, обязанность по этому предмету лежала на фельдфебелях.
25 августа был объезд корпусного
командира со всем штабом и начальниками
частей позиции, и на ночь штаб уже перенесся на бивуак к главной батарее.
Мой собеседник восторженно отзывается о
командирах участвовавших в бою
частей пограничной стражи и пехоты: полковнике Чевякинском, ротмистрах Вестермарке и Якимовском.
Ротный
командир его говорил Василию Ивановичу, приезжавшему в Петербург, что он сам напрашивается на трудные служебные обязанности, никогда ни для каких служебных обязанностей не нанимает солдата, а исполняет сам; любит учить фронту, причем весьма требователен; большую
часть времени проводит в казармах; солдаты его очень любят, но считают чудаком.
Солдаты, большею
частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего
командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового
командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской
части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцовом Вражке.
В Пирятине (примем за данное, что это было там) стояли драгуны.
Части полка были расположены и в других местностях. Полковой
командир квартировал, может быть, в Переяславе.